название: Усталость фандом: СПН пейринг: Дин, Сэм рейтинг: джен дисклеймер: не претендуюСторожка неказиста на вид, но сложена на совесть из хорошего камня и простоит еще тыщу лет. Неожиданно Дину хочется остаться и вместо упокоенного старичка-призрака защищать от вторжения этот заповедный лес. Дин проходит по дому, трогает затянутую паутиной кухонную утварь, открывает скрипучие дверцы шкафа, выглядывает в грязное окно. Огромные сосны подступают к самым стенам. Потревоженная белка стремительно вспорхивает вверх по стволу, осыпая рыжие тонкие чешуйки коры.
Дину уже так надоело вся эта суета. Надоело умирать, воскресать, и снова умирать и воскресать, продавать и возвращать душу, что-то доказывать умершему отцу, брату, всему миру и самому себе. Надоело мотаться по всей стране и ночевать каждый раз в новом месте. Надоело служить футбольным мячом в матче между ангелами и демонами. И Апокалипсис этот сраный достал по самое немогу.
А хочется покоя и тишины, густого смоляного духа, пугливых белок и медленно плывущих облаков в прогалах между ветвями. И чтобы вялый ветерок колыхал сизые космы мха на валежнике. И чтобы встать рано-рано утром и, взяв удочки, идти по узкой тропинке к маленькому лесному озеру, и чтобы пели какие-то птички, а в воде отражался полупрозрачный как обрезок ногтя месяц. А потом будить Сэма, роняя на теплую щеку холодные капли с рыбьих плавников. И вместе жарить на завтрак свежий улов, толкаясь у плиты, ойкая от летящих во все стороны брызг кипящего масла. И целый день ремонтировать кровлю, чтобы Сэм подавал черепицу и инструменты, и смотреть сверху на его макушку, где волосы закручиваются рыжеватой выгоревшей на солнце спиралью. А вечером разжечь камин и настраивать старенький телик, который ловит три местные программы, МТV и обязательно канал «для взрослых». И ночью, не заснув от назойливого стука ветки по крыше, выйти на крыльцо, сидеть и смотреть на перемигивание ослепительно ярких звезд, зацепившихся за сосновые верхушки.
- Дин, я уже все. Едем? – Сэм отряхивает о штаны выпачканные в земле руки. У него на носу грязная полоса, и сухие иголки в волосах. - Едем, - Дин отходит от мутного окошка, перешагивает через спинку валяющегося на полу стула и направляется к двери. Если поторопиться, к вечеру уже можно быть в Фарго.
Он снова забылся. Почему так сложно привыкнуть? Или наоборот – отвыкнуть? Прямо хоть бери и записывай себе правила.
Не брать номер с двумя кроватями. Сколько раз уже Сэм просыпался среди ночи от непривычной тишины. Один в номере. И это совсем не похоже на детские воспоминания, когда его оставляли в мотеле, пока папа и Дин уезжали на охоту. Тогда Сэму казалось, что все монстры собрались под его кроватью. Он кутался в одеяло и поджимал ноги. И ждал, когда повернется ключ в замке, вспыхнет свет, папа протопает в душ, а Дин, веселый и возбужденный, плюхнется рядом и начнет шепотом рассказывать об охоте, безбожно привирая. Сейчас Сэм не ждет, потому что никто не возвратится.
Не зачитывать вслух найденные в интернете сведения. Не задавать вопросы в пустоту. Надеяться только на себя. Потому что никто не прикрывает спину. Сэм умный, умелый, тренированный. Ему никто и не нужен, чтобы охотиться. Но это вгрызлось в самую сущность, засело в костном мозге – Дин всегда рядом. Закрывает плечом, страхует, поддерживает, принимает на себя первый удар, защищает. Больше нет.
Подходить к Импале со стороны водительского места. Когда-то подростком Сэм мечтал получить Импалу в свое полное распоряжение. Чтобы сесть за руль, врубить свою, именно свою любимую музыку и гнать по хайвею, выжимая двести миль в час. Чтобы ветер свистел в ушах, потели от страха и восторга ладони, и сводило желудок в предчувствии того, как взбесится Дин, узнав, что Сэм вытворял с его драгоценной «деткой». Сейчас никто не мешает ему это сделать, но Сэм второй месяц не прикасается к магнитоле и законопослушно не превышает скорость.
Не прятать чистые носки и бритву. Дин вечно ленился стирать носки. Он «забывал» их в мотельных номерах, а потом забывал купить себе новые и таскал сэмовы. И с бритвой происходила та же фигня. Из-за этого он мог по нескольку дней не бриться, зарастать рыжеватой пегой щетиной, чесать зудящую шею, оттягивая ворот майки и задирая подбородок, и удивляться: «Ну чего ты жлобишься, Сэмми?» А потом вдруг Дин сиял свежевыбритыми щеками и нагло ухмылялся, а между лезвиями бритвы долго не вымывались светлые тонкие волоски. Теперь там застревает только темная короткая щетина.
Не заказывать два кофе. Официантка, доброжелательно улыбаясь, (а Дину они всегда улыбались призывно) выставляет перед Сэмом заказ. Картофельный салат с курицей и большой бургер с двойным жареным луком. Сэм отставляет в сторону недопитый кофе, кладет на столик двадцатку и молча выходит из закусочной. Не забыть – к Импале со стороны водительского места.
мятина кошка, та самая, что в гости приходила, теперь живет у нас. уже несколько дней. интересное такое животное. она общительная очень оказалась. приходит, садится напротив: - мяв - ну привет. как дела? - мя-мяв. мяв. мяяу. - понятно. чем занималась? - мяу. мяв мяв. мявк. и так можно долго с ней беседовать. при этом она на полном серьезе отвечает, слушает что ты ей говоришь, и вид у нее умней, чем у некоторых людей. еще я прикалываюсь как она в лотке зарывает, когда свои дела сделает. с таким энтузиазмом закапывает, будто ниипацца какие сокровища прячет)
название: еще не придумал фандом: ГП пейринг: ОВ/МФ рейтинг: PG предупреждение: флаффный ангст дисклеймер: не ко мне)Дурацкий лавровый венок норовит завалиться на левый глаз, новая парадная мантия царапает шею неспоротым ярлычком, ботинки жмут. Оливер в этот момент ненавидит всех – министра, уже минут сорок читающего речь, а ведь за ним еще полно выступающих, Поттера, улыбающегося с огромного плаката над трибуной, Рона Уизли, который точно так же, как и сам Вуд мается рядом, толпу народа, что собралась на этот бестолковый праздник… И вдруг… как удар бладжером в солнечное сплетение, не вздохнуть, не шевельнуться – это лицо в первых рядах! Оливер смаргивает – нет, не показалось – прямо за спиной аврора из оцепления Маркус. Сколько же они не виделись? Полтора года? Больше? Да, с тех самых пор, как Министерство объявило травлю пособников Темного лорда. Господи, Маркус, тебя же могут схватить! Флинт, словно услышав, качает головой. Жесткие черные волосы отросли. Оливер прячет руки за спину, до того захотелось зарыться пальцами в эти волнистые пряди. На лбу у Марка ранняя морщинка, в уголках рта тоже залегли горькие складки. Целовать бы их долго, бесконечно, пока не разгладятся. Сердце сжимается, болит, тянет. Оливер выдыхает длинно, чтобы отпустило, и загоняет слезы обратно, прикрывая на мгновение глаза. Но только на мгновение, он не желает пропустить ни секунды из этого неожиданного, нечаянного свидания. Маркус тоже смотрит, не отрываясь, не отводя черных внимательных глаз. Толпа взрывается криками и аплодисментами. Кто-то толкает Оливера в бок, и он, спохватившись, тоже начинает хлопать. Отвлекся всего на миг, а на месте Флинта уже стоит какая-то женщина, он сам исчез. Надолго? Навсегда? Вуд улыбается через силу. И… наплевать, все равно подумают, что это слезы радости.
название: Перевал оридж пейринг: дальнобойщик, кошка, туман дисклеймер: все мое)) Наверное, летом тут более оживленно. Придорожное кафе на перевале, небо давит своей синей бесконечностью, цикады заглушают шум машин, и из долины поднимается травяной дух степи. Сейчас трасса пуста в обе стороны, в зале тихо и безлюдно, одинокий дальнобойщик сосредоточенно поливает сметаной свои пельмени, пластиковые столы и стулья сиротливо сгрудились под навесом, полосатая толстая кошка развалилась на крыльце и вылизывает заднюю лапу. Оранжевый предзакатный туман оседает в лесополосе, путается в телеграфных проводах, и делает перевал похожим на маленький островок в бескрайнем каком-то нереально-инопланетном океане. Водитель вытирает губы бумажной салфеткой и воровато опрокидывает сто грамм. Его грузовик медленно растворяется в тумане, как уходящая на глубину рыба. Кошка щурится, провожая взглядом тающее в облачном океане солнце, и деловито уходит в заросли сухого бурьяна. Ей нет никакого дела до окружающей красоты, у нее начинается ночная охота. Тишину лишь изредка нарушает шуршание шин по шоссе.
но так как я больной СПНом на всю голову чи ты больной, чи в тэбэ воши?(с)) то у меня дорога всегда ассоциируется с Винчестерами. поэтому еще один маленький драббл по этой картинке
название: Дорога фандом: СПН пейринг: Винчестеры рейтинг: джен дисклеймер: бескорыстен Папа сказал – ехать еще сутки. Там что-то серьезное и срочное, они не останавливаются в мотелях, когда папа устает, за руль садится Дин. Ему только пятнадцать, но если он не придуривается, то выглядит старше, и к его фальшивым правам копы никогда не докапываются. Они правда спешат. На заправках папа дает, как в армии пять минут на «оправиться», и в закусочных они берут еду на вынос – холодные невкусные бургеры, липкий пирог и кофе в подтекающих картонных стаканчиках. Сэму кофе не полагается по возрасту, ему покупают колу, которую он терпеть не может, но папа никогда этого не помнит. Заднее сиденье сейчас только Сэма. Он садится посередине, и дорога льется ему прямо в лицо нескончаемым потоком. Закатное небо отражается в ней, как в реке. Сэм закрывает глаза и все равно видит огненную полосу, бегущую через его голову, таинственных чудовищ, скрывающихся в тумане на обочине, драконов, парящих над алыми облаками и воздушных фей, залетающих в открытое окно Импалы и треплющих его по волосам: «Малыш Сэмммиии!» Когда Сэм открывает глаза, небо все еще пламенеет, только с другой стороны. Дин улыбается ему в зеркале заднего вида. У него серое уставшее лицо, но в глазах отражается золотыми точками рассветное солнце.
название: Отпечаток фандом: ГП пейринг: Лонгботтом точно, остальные смутно) рейтинг: джен наверное дисклеймер: не моё и не претендую Невилл откладывает в сторону проверенное эссе. Следующий пергамент весь в кляксах и исписан двумя разными почерками. Ох уж эти близняшки Уизли, ну что с ними делать? Невилл зачеркивает строчки, пишет замечание, и берется за очередное эссе. Острые, заваливающиеся вниз буквы – даже удивительно как почерк Скорпи похож на отцовский, учитывая, как мало времени Малфой проводит с сыном. Но в целом они словно небо и земля. Невилл вспоминает маленькую злючку-Драко и невольно сравнивает его со Скорпиусом. Ничего общего, несмотря на внешнее сходство. Младший – белобрысое хафлпаффское солнышко, застенчивая улыбка и озорной блеск голубых глаз.
Когда Невилл сообщил Драко, что его сына шляпа определила в Хафлпафф, тот аж из камина выпал. Долго не мог поверить, что Невилл над ним не шутит, а когда убедился, то смеялся до слез: - Посмотрим, куда распределится твой сын в следующем году. Бьюсь об заклад – в Слизерин. - Я не удивлюсь, - рассмеялся в ответ Невилл, - Может на нем так твое влияние скажется.
Скорпи перепутал магические и лекарственные свойства, а к стеблю базилика пририсовал корень солодки. Рассеянный, почти как Невилл в его возрасте. Исчерканный красными чернилами листок ложится в стопку проверенных работ. Отец и сын. Как отпечаток в глине. Почти полное сходство, но там, где у одного впадина, у другого выпуклость. Невилл любит старшего, со всеми его недостатками и тяжелым характером, но думает, что если бы он был хоть чуть-чуть похож на младшего, возможно, в их детстве все сложилось бы по другому.
Тёмка дядьВовин внук рассказывал мне сегодня стих. я плакалЪ дословно я содержание не помню, но начинается со слов: Почему в моем кармане маленький подшипник? и большой подшипник, и совсем большой, самый мелкий болтик, болтик покрупнее... далее идет перечисление разных деталей)) и под конец: круглая железка, ржавая железка и большой желез? и та-дам!!! потому что трактор весь в карман не влез! вопщем я рыдал в умилении
название: Обратный отсчет фандом: СПН пейринг: Дин, Сэм рейтинг: PG предупреждение: ангст дисклеймер: Крипке бох)) Невозможно поверить, что остался всего год. Точнее, даже меньше. Триста пятьдесят два дня – и все, дальше ничего не будет. Черная дыра затянет как омут, и Дин Винчестер исчезнет. А может и не исчезнет, сроду в его жизни ничего не бывало просто, может все будет долго, нудно и болезненно, и смертью не кончится. Надо бы узнать, как оно там происходит, Дин не уверен, что хочет это знать, но - привычка быть ко всему готовым, черт бы ее побрал. А в северных штатах весна переходит в лето, и Дин впервые за свои двадцать восемь обращает внимание на душный аромат акации, от которого кружит голову и стыдно тянет низ живота. И при взгляде на Сэмми, стаскивающего заляпанную кровью майку, во рту собирается вязкая слюна, и хочется отвернуться. А Сэм совсем не облегчает ему жизнь. Он поправляет Дину галстук и стряхивает с плеча белые с вишневыми каемками цветочки каштана, которые пахнут карамелью, и потом Дина тянет понюхать сэмовы ладони – остался ли запах. И вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, Дин как последний придурок пытается вспомнить, сколько дней в мае – тридцать или тридцать один. Куда ни ткни, всюду признаки присутствия демонов, а природа, будто назло слепит глаза свежей зеленью и солнечными кляксами одуванчиков. В открытое окно Импалы задувает невесомые розовые лепестки каких-то деревьев, и смерть кажется далекой и нереальной. -Триста пятьдесят один, - шепчет Дин Винчестер. И видит, как собираются морщинки на лбу Сэма. Он все слышал, он понял, он тоже считает.
название: В ссылке фандом: ГП пейринг: ДМ/ГП рейтинг: почти джен дисклеймер: их украли еще до меняОх, самих бы вас сюда, гуманисты гребаные! Это кому интересно в голову пришло, что ссылка в Шотландию лучше, чем отсидка в Азкабане? А может так и было задумано? Утро для Драко начинается с попытки размять задубелые конечности, чтобы набраться решимости и выползти из-под одеяла в холодильник спальни. В постели тоже не курорт, но тепло тела хоть как-то сохраняется под тремя слоями стеганной ваты. А снаружи дыхание вырывается белыми облачками, и вода в кувшине подернута корочкой льда. Сколько ни топи камин перед сном, жар выдувает почти мгновенно. Из щелей тянет пронзительными сквозняками, а окна порыты толстым налетом измороси. Иногда, когда под порывами ветра с гор древняя хибара сотрясается всеми своими хлипкими стенами, Драко кажется, что еще немного и ее сдует в темные ледяные воды маленького озера. А ведь еще даже не зима, но у Малфоя создалось впечатление, что ни весны, ни лета не бывает в этих суровых краях. В ноябре выпадает снег, и мир выглядит, словно его застелили свежими простынями. Через пару дней однообразная белизна приедается, и от этой стерильной снежной чистоты кажется, будто стало еще холоднее. Драко целыми днями сидит возле ревущего камина, загородившись от сквозняков выдвинутым на середину комнаты комодом. Изредка прилетает сова, но вместо писем приносит бесконечные официальные бумаги. Драко заполняет нудные опросники, согревая чернила дыханием, и наблюдает за совой, которая нахохлившись, перебирает замерзшими лапами по спинке дивана. Потом на гобеленовой обивке будут видны маленькие дырочки от когтей. Они напоминают Драко, что в мире есть еще кто-то живой. Но однажды он просыпается от назойливого стука. Звук настолько нехарактерный для последнего года существования Драко, что он долго не может понять, что он может означать. Когда, наконец, до него доходит, он стремглав выскакивает из постели и мчится по лестнице вниз, но возвращается с полдороги. По ледяному полу невозможно передвигаться босиком. Драко торопливо впихивает ноги в ботинки, обворачивается одеялом и скачет обратно. Сквозь заиндевелое окошко в дверях маячит темный силуэт. Кто бы это ни был, это человек! Драко распахивает дверь и застывает на пороге. - Привет! – улыбается побелевшими от холода губами Поттер. – Еле узнал, куда они тебя заслали. Вот сволочи, самих бы их в эту дыру запихнуть. Можно? Не дожидаясь разрешения, он шагает в дом. Драко молча закрывает за ним дверь и идет к остывшему за ночь камину. Через минуту пламя оживает, плюется золой и искрами и с ревом устремляет длинные языки в жерло дымохода. Драко распрямляется, оборачивается и оказывается нос к носу с Поттером, который неловко жмурится, протирая пальцами запотевшие очки. - Я тебя здесь не брошу, - заявляет это недоразумение, косясь зеленым глазом сквозь затуманенные стекла и Драко улыбается. Он разводит руки, и Поттер понимает без слов – одеяло смыкается за его спиной, металлическая дужка очков царапает ухо, холодный нос прячется в спутанных светлых волосах. Зима обещает быть теплой.
а давайте я напишу штучек пять драбблов по картинкам? только картинки кидайте абстрактно-предметно-природно-настроенческие, а пейринг, рейтинг и прочие пожелания отдельно. вот типа такого: это может быть флинтвуд, почти джен, ангст с ХЭ
драббл оридж не беченПервое, что я вижу, открыв глаза утром, большую зеленую кружку, стоящую на полу. На ручку намотан хвостик чайного пакетика – пожалуй, самая дурацкая из твоих привычек. Вчера было холодно, и ты ходил по квартире смешным привидением в одеяле, с этой самой кружкой в руках. Мы о чем-то спорили, и ты порывисто жестикулировал, роняя капли чая на линолеум. Потом мы выключили свет, и стало слышно, как где-то далеко гудит и лязгает лифт. Под одеялом было душно и уютно, но у меня торчали наружу ноги и мерзли в тонких носках. А у тебя был вкус чая – горький и терпкий, и вкус шоколадных конфет – сладкий и нежный. Мы поставили будильник, потому что тебе еще надо было возвращаться домой. А когда он заиграл, то пару минут не могли сообразить, кто это звонит, и чего он от нас хочет. Потом ты нарочно тянул время, разыскивая то тетрадку, то носок, то мобильный, и жалел, что нельзя так и пойти - в одеяле. Когда я пришел, проводив тебя, кружка одиноко стояла на полу, а на разворошенной постели темнело одеяло. Я заполз под него, поджимая ноги, чтобы поместились, и лежал, вдыхая запах крепкого чая.
читать дальшеЖелтый шарф лежит на спинке дивана как полоса утреннего солнца. Только за окнами темно и тянет холодной сыростью сквозь приоткрытую балконную дверь. Ты берешь шарф в руки, на мгновение сжимая, чтобы почувствовать его мягкость, а потом начинаешь медленно и аккуратно обворачивать им мою шею. Я наклоняю голову, и ты вытягиваешь сзади из под шарфа мои волосы. У тебя теплые пальцы. Потом ты приносишь таблетки, и я послушно подбираю их губами с твоей ладони. Чай слишком горячий, ты долго размешиваешь сахар, разминаешь ложечкой дольку лимона. Когда мне, наконец, позволено его выпить, ты внимательно наблюдаешь за процессом, будто это невесть какая лечебная процедура. Это так забавно, что я начинаю смеяться, но сбиваюсь в хриплый кашель. Ты хмуришь брови и укоризненно смотришь, наклонив голову. Мне остается только сдаться на твою милость и терпеть растирание пахучей мазью и укрывание жарким одеялом до самого подбородка. - В детстве, когда я болел, мама ложилась рядом со мной в кровать и читала мне вслух. Хочешь, я тебе почитаю? – спрашиваешь ты, присаживаясь рядом. Я молча киваю и двигаюсь, освобождая тебе место. Мне абсолютно все равно, что ты будешь читать, достаточно твоего голоса. Тихо щелкают на стене часы, ты перебираешь пальцами мои волосы, время от времени отвлекаясь на переворачивание страницы. Я прислоняюсь щекой к твоему боку, чтобы ощущать, как его приподнимает дыхание. Голова немного кружится, нос щекочет эвкалиптовый запах мази, а еще боковым зрением я вижу солнечное пятно желтого шарфа. Если так болеть, то и выздоравливать не хочется.
у нас во дворе сегодня дворники митинговали) их видители флора и фауна нашего двора не устраивает)) фауна в лице собачников с какающими собачками, алкоголиков и бурсаков из строительной бурсы, которые имеют свойство моментально засирать все кругом)) а уж про флору я и не говорю, от нее дворникам постоянная засада. с весны до зимы. у нас тут чего только не растет: плодовые всех видов - абрикосы, вишня, яблони, груши, сливы, терн, грецкий орех, кусты всякие от малины и шиповника до сирени и жасмина. а еще рябина, калина, каштаны, липы, клены, березы..... и все это постоянно то цветет, то плодоносит, то опадает... короче, мне аж реально стало жалко тех бедных дворников))
я хуею без баяна! не, ну не ёптвоюмать, а? эта девочка Хани мне заявляет: ты плохо влияешь на Стасека и я буду ограничивать ваше общение! факмайлайф!!! я плохо влияю! а не я ли молчу о ее похождениях? а этот долбоёп СтасИК просто стоит рядом и хоть бы чё хрюкнул. молчит, как так и надо! ну и нахуя мне такие друзья? факфакфакфакфак всё, идет этот стасик лесом. я еще переживал, что мы реже стали встречаться. а вон оно где собака порылась. ну и нафиг. что я без него не проживу?
всё. слив негатива завершен. сорри. можно не комментить.
Даня говорит, чтоб я уже успокоился. правильно. пойду лучше гулять.
не, я понял, фленту надо читать будет завтра или вечером хотя бы))) там же сплошняком спойлерные вчепетления от 5.03, а я токо качаю. и сабов русских еще нет. пойду лучше полезными делами займусь, напишу что-нить.
это маленький подарок для прекрасной Lootus, которая просто избаловала меня своими замечательными рисунками. она безусловно достойна гораздо большего, но я надеюсь все еще впереди. а пока для нее написался немного странный ориджевый рассказик, в котором нет слеша, и гета тоже по большому счету нет, ничего нет))) я сначала хотел наглым образом назвать героиню ее именем, но застеснялся))
читать/не читать дальшеПарень исполнял какие-то известные рок-н-роллы, а девушка стояла рядом и трясла самодельным маракасом из пивной банки. У нее был гордый вид причастного к большому делу человека. Хотя, чем тут гордиться, Таня не понимает. Подумаешь, уличные музыканты! Но Таня все равно ей завидует – в отличие от самой Тани, она не одна. А у Тани кроме квартирной хозяйки Елены Ивановны нет ни одного знакомого человека в этом большом холодном городе. Иногда по ночам она плачет в подушку и жалеет, что решилась приехать сюда. Трудно быть никому не нужной. Дома, в Николаевке, она тоже не была кому-то нужной, но там хотя бы люди здоровались при встрече, да парочка школьных подружек не отказывались иногда зайти в гости. А этот город набит людьми плотно, как консервная банка шпротами, но никому нет до тебя дела. Спросишь дорогу – остановятся пять человек, будут объяснять, перебивая друг друга, улыбаться, а потом разбегутся каждый своей дорогой, не оглянутся. И стоишь как дура на тротуаре, смотришь по сторонам, кругом люди, а поговорить не с кем.
Или вот, скажем, тусовка. Казалось бы, все открыто, подходи, общайся. А фигушки. Пока тебя никто не знает, и внимания обращать не станут. Мазнут взглядом, кивнут головой вежливо, а то и просто проигнорируют – девушка ты или пустое место без разницы. Сначала Таня думала из-за одежды. Вид у нее и правда деревенский был. Но Таня быстро соображает: блестки с кофты спорола, штаны заузила, только все равно - чужачка была, такой и осталась. Ходи, музыку слушай, никто не гонит, но и в свою компанию не зовет. Таня заметила, есть девушки – увидят, что группа играть устраивается, вытащат из сумки маракас-самоделку и становятся рядом. Если с чувством ритма в порядке, то их не трогают, разрешают вечер отстоять, а потом, может, и с собой позовут. Но Таня так не может. Да и подозревает, зачем этих девушек с собой берут. Нет, спасибо. Было как-то раз, подошел к Тане один пацан, давай, говорит, погуляем. Таня даже обрадовалась. А пацан начал ее с проспекта в темные переулки тянуть, мол, места романтические. А потом прижал к стене в вонючей подворотне и под майку полез. Таня еле вырвалась, убежала, а этот вслед смеялся и обзывался матами. Долго по дворам плутала, каждой тени шугалась, а Елена Ивановна еще ругалась, что она поздно вернулась.
А вот две девчонки стоят, за руки держатся, шепчутся. Сразу видно – подружки. Вдвоем хорошо. Ничего не страшно, и близкий человек рядом. Есть на кого положиться, и поплакаться кому, в случае чего. И с другими знакомиться легче. Вроде не ты в чужую компанию набиваешься, а наоборот, человека в свою принимаешь. Иметь подружку это даже лучше чем парня. Хотя и от парня Таня, естественно, не отказалась бы. Вон от того, к примеру. Таня его давно приметила. Не за красоту, Таня на блестящее не падкая, но вот лицо у него умное, и взгляд добрый. И, главное, он тоже всегда один. Но он по особенному один, не так, как Таня. Он и не рвется ни с кем общаться. Придет, постоит там, постоит здесь, музыкантов послушает или разговоры чужие. Но сам молчит, в споры не лезет, на людей спокойно смотрит, с любопытством, но без жадности. Таня как-то спросила у него который час. Он ей ответил и улыбнулся. Такой хорошей улыбкой, что у Тани аж сердце зашлось. Вблизи он вообще очень ей понравился. Внешность не броская, но есть в нем что-то, что за душу цепляет. Кожа такая светлая-светлая, будто только что умытая. И глаза прозрачные, то ли серые, то ли голубые, в ресницах густых, чернющих, словно карандашом подведенные. Таня тогда хотела еще что-нибудь спросить, чтоб разговор продолжить, но так и не придумала ничего и отошла. С тех пор каждый раз Таня его в толпе высматривает. Не увидит – расстраивается. А если есть он, то прямо на сердце теплеет. И еще тянет как-то тоскливо. Но все равно приятно, когда он рядом. Иногда Тане кажется – позови он ее, так и пошла бы, как бычок на веревочке, даже в подворотню вонючую пошла бы. Только ведь не зовет. Да что там, вовсе не замечает. Однажды встречает его Таня на набережной. Хоть бы бровью повел, что узнал, ведь столько раз видел. Нет, никакой реакции. Как шел куда-то, так и дальше пошагал. А Таня взяла, развернулась – и за ним. А что такого? Может она гуляет? Так вдвоем и догуляли до спуска к воде. Он по лесенке вниз, а Таня у парапета стоит и вроде как на реку любуется. А сама посматривает, как парень у стены копошится. Таню такое любопытство разобрало, прям хоть подойди и через плечо заглядывай. Еле дождалась, пока он ушел. Ринулась по лесенке, чуть без каблуков не осталась. И чего спешила? Стена как стена, из блоков серых гранитных, щели неаккуратно цементом забиты… Таня пожала плечами и совсем было уходить собралась, вдруг видит – между камней что-то белеет. Поковыряла пальцем и достала сложенную бумажку. На ней разными почерками письмо-не письмо, вроде записок, как в школе писали – один начинает, другой продолжит, на соседнюю парту перекинет, там еще что-то припишут, и так пока весь класс не обойдет… Читает Таня – ерунда всякая, шутки, подколки, обсуждают что-то, парочка «я тебя люблю». На общение в чате похоже, фигня, короче. Только теплая такая фигня, дружеская. А Таня словно на чужой день рождения без приглашения приперлась. Так ей тоскливо и обидно стало, что слезы сами собой потекли. Вот позорище, сроду еще Таня на улице не плакала. Хорошо хоть на набережной людей почти не было, никто не видел. А если видел, так внимания не обратил. Села Таня на парапет, косметичку достала, тушь с лица вытерла, привела себя в порядок. А потом пошла, достала снова ту бумажку и написала: «Меня зовут Таня. Я совсем одна и мне очень плохо. В воскресенье в двенадцать часов я приду на это место. Пожалуйста, придите кто-нибудь тоже». Сунула листок на место и убежала поскорее, чтобы не передумать. Три дня, что до воскресенья оставались, Таня то одежду выбирала, в которой идти, то ругала себя дурой и прятала мобильник, чтоб по сто раз на дню не смотреть на время и число. В воскресенье Таня лежит в кровати до последнего, уговаривает себя, что все равно никто не откликнется. А потом подскакивает, как ужаленная, умывается, впопыхах натягивает на себя, что под руку попало, и из дому. Елена Ивановна что-то ей вслед ворчала, но Тане уже не до того было. В маршрутке кое-как ресницы подкрасила, как еще без глаз не осталась, непонятно. Примчалась на место, а там никого. Таню даже затошнило. То ли от облегчения, то ли от разочарования. Она глаза закрыла, к стене прислонилась, чтобы не упасть. И вдруг слышит: «Привет!» Стоит перед ней девушка. «Ты Таня?» – спрашивает. А Таня сказать ничего не может, только кивает. «Я Лиза», - и Тане руку подает. Улыбается. И Таня в ответ начинает улыбаться. Смотрит на эту Лизу и глаз отвести не может. У нее вся кожа веснушками обсыпана. Бывают разные веснушки. Есть как специально нарисованные, пятнышко к пятнышку. Есть будто грязью обрызгало. А есть такие… про них говорят: солнышко поцеловало. Так вот у Лизы – солнышко. И улыбка у нее солнечная, и глаза словно солнечные зайчики пускают. И Таня подумала, что теперь все хорошо будет. Только она так подумала, видит – по ступенькам спускаются парень с девушкой. - Привет, а кто из вас Таня? Познакомились, разговорились. Тут еще люди. Сначала веселый такой панк с красными волосами. Потом еще одна парочка. Потом совсем мальчик, в очках, стеснительный. Потом две девушки, обе Настями оказались. И парень, тот самый, тоже пришел, Сашей представился. И с каждым новым человеком Таня понимала, что они все друг друга только по той бумажке и знают. И всем хотелось познакомиться, да никто не решался первым предложить. Эх, недотепы городские! - Ну что, пойдемте гулять? – говорит Таня. И все соглашаются. А Саша хотел взять Таню за руку, но она улыбнулась ему и с Лизой пошла.
люди, а давайте расскажем друг другу про свои подписи, а? каждый ведь вкладывает какой-то смысл в эти строчки под аватаром, а он не всегда доходит до окружающих. но ведь интересно же!
вот моя: прямо перед мордой пролетает вечность(с) это из Маяковского. как-то эта фраза легла мне под настроение. не знаю как объяснить что я в ней вижу. ну что-то типа: живем мы мелкой жизнью, а все это время рядом с нами происходит нечто глобальное, которое мы не замечаем. но иногда наступает озарение и тогда застваешь в охуении восхищении)))
новенькие ПЧ прибывают, а общее количество сокращается) но дело ведь не в количестве а в качестве. даже если останется в три раза меньше, но все любимые и проверенные временем, я не стану расстраиваться
в качестве приветствия нашел смешной древний клип Максима Леонидова. он похож на те, которые счас народ самодеятельно снимает на мобилки под известные песни. но мне все равно понравилось. и настроение поднимает нараз))