@темы: фанаццкое, отпечатки ног на поверхности мозга, дежурный бред, в мой моск пришла мысль, поскучала в одиночестве и ушла обратно

вот почему так? я ведь ехал отдохнуть и оттопырицца. оттопырился я по полной программе, но устал при этом как цобако))) шозанах?

завтра расскажу чо было. щас сил никаких нет. пойду отдыхать от этого отдыха)))

пы сы для грынпысовцев: жабко к утру уже сбежало из ящика, можете за нее не переживать))) поцыловаццо мы с ней не успели)))

@настроение:

@темы: моя скучная жизнь

@настроение: врагу не сдаецца наш гордый варяг

@темы: редкие жывотные, моя скучная жизнь, в жизни всегда есть место подвигу, жизнь - это процесс, а не результат (с), И это я еще трусы не снял(с)

ну вот и решилось(
я правдо надеялся на несколько другой расклад.
Даньку на все выходные увозят в Черкассы.
а я тогда еду с пацанами к Саныку на дачу жрать шашлыки и вотку.
шо интересно, пацаны решили ехать в чисто мушской компании)) я сопсно не против, но с чево бы это
попой чуйствую подвох))

@темы: моя скучная жизнь, в жизни всегда есть место подвигу

@темы: превед, клип, ПЧ

так, народ!
а чо это вы не идете на mpregfest, не читаете, не коментите? токо первую работу, которая пафосное макси, а остальное для кого писали? я штоле здря старался?

ану бигом!

а давайте так! кто угадает какая работа моя, тому после феста напишу сиквел по заявке, идет?

@темы: моя скучная жизнь, в жизни всегда есть место подвигу, ПЧ

ты токо не бей меня ногами)))) просто ты временами так на меня похожа, что я тебя боюс)))) а вопще ты для меня вот такая - яркая, солнечная, веселая, и вся на контрастах)))

смотреть

@темы: лекарство от скуки, люди, картинко, в мой моск пришла мысль, поскучала в одиночестве и ушла обратно, ПЧ, фмоб

рабочее название: Подорожник и другие сорняки
оридж
не бечен
герои: будет много и все мои
саммари: впереди были неизвестность и приключения

1 глава. Омела
2 глава. Лопух
3 глава. Перекати-поле
4 глава. Лебеда
5 глава. Крапива
6 глава. Подорожник
7 глава. Татар-чай.
8 глава. Дурман.
9 глава. Камнеломка.
10 глава. Ромашка.
11 глава. Душистый табак.
12 глава. Лещина.
13 глава. Сердечник.
14 глава. Кошачья мята
15 глава. Репейник

16 глава.
Подорожник 2

читать дальше- Не хочешь съездить к морю на денек? – спросил Лерик, возвращаясь к пещере.
Он только что закончил разговор с Аллой. Я специально старался не слушать: сидел у обрыва и кидался камешками. Я поднял глаза, ожидая продолжения.
- В Солнечном Мысе проходит музыкальный фестиваль. Туда Кукин поехал. Алла сказала, что передала с ним немного денег и шмоток для Лизки.
- Сомневаюсь, что Кукин довезет, но к морю хочу, - кивнул я. – Когда едем?
- Сегодня уже поздновато, - заулыбался Лерка, удивленный моей сговорчивостью. – Завтра отнесем рюкзаки на общак на сохранение и выдвинемся. Вечером будем в Солнечном.
- Ты там уже был? – спросил я, поднимаясь и подходя ближе к нему.
- Не-а… - протянул он.
Его улыбка неуловимо изменилась. Черные глаза поймали мой взгляд и теперь притягивали словно магнит. Он взял мою руку и положил себе на плечо. Я с готовностью обнял его, прижался и услышал привычный уже короткий выдох. Лерик стиснул меня в своих медвежьих объятиях. Синяки на боках тут же дали о себе знать, и я, не удержавшись, вскрикнул от боли.
- Ох, черт! Совсем забыл! – Лерик моментально отпустил меня и принялся легко поглаживать мои ребра, приговаривая: - Прости, прости, мой хороший…
Я положил голову ему на плечо и наслаждался этой лаской. Мне было так хорошо с ним. Как будто Лерик лучше меня самого знал, что доставит мне удовольствие. Мы до сих пор не продвинулись дальше, чем в первый раз, но он никак не показывал мне, что такое положение его не устраивает, и он хочет большего. В некотором роде это не устраивало меня. Если бы Лерка давил на меня, я мог бы сопротивляться, чувствовать себя правым. А так, я знал, что он мечтает о полноценном сексе, но будет ждать столько, сколько понадобится мне, чтобы решиться самому. И это знание угнетало меня похлеще любого явного прессинга. Тем более, что где-то в глубине души, я мог признаться себе, что сам хочу этого, но боюсь. И боюсь не столько физической боли, если бы этот вид секса был таким болезненным, стали бы тысячи геев заниматься им… Нет, больше, чем боли, я боялся, что это поставит точку, и мне придется признать, что я на самом деле гомосексуалист. Пидор… педик… голубой… педрила… и еще куча гадких мерзких слов для определения моей сущности. А я хотел быть нормальным, понимал, что это не так, но хотел. Поэтому не переходил черту, когда все еще можно списать на юношеское любопытство, эксперимент. Я завидовал решительности Лерика, который, поняв, что влюбился в парня, больше не колебался. Я так не мог. Знал, что люблю его, знал, что моя закрытость его ранит, но все равно просто позволял себя любить, не делая шага навстречу.

***
Я пожертвовал листком из альбома, чтобы написать объявление «Пещеру не занимать». Лерик пририсовал три восклицательных знака и нечто, напоминающее табличку «не влезай убьет» с трансформаторной будки. Это устрашающее предупреждение мы повесили на входе, сложили рюкзаки и отправились на общак. С собой мы решили не брать много вещей: одно тонкое одеяло, пару килограмм орехов и один легкий свитер. Лерик клялся, что он не замерзнет, и вообще у моря гораздо теплее, чем в горах. Мне пришлось поверить ему на слово, потому что тащить с собой запас на все случаи жизни совершенно не хотелось.
Очень предсказуемо, но Лизка, услышав, куда мы направляемся, собралась с нами. Так что в путь мы отправились втроем. Без всяких приключений мы добрались до райцентра, но там нас ждало разочарование. Ни одного автобуса в сторону побережья до самых выходных. Маршруток было навалом, но вот денег на проезд – увы… Мы ведь рассчитывали на наши «корочки» – единые билеты. Изучив вывешенные в автостанции расписания движения автобусов по Крыму, мы решили ехать кружным путем: сначала до Бахчисарая, оттуда в Симферополь, а уже потом до Солнечного Мыса.
Рейс на Бахчисарай опоздал на полтора часа. Когда мы доехали туда, то обнаружили еще одну неприятность: до Симферополя нам тоже не удастся доехать – сломался автобус, и рейс отменили.
Помыкавшись без толку по автостанции, мы побрели на трассу, чтобы попытаться добраться автостопом, но и там нам не повезло, никто не хотел брать троих, а ехать по одиночке я отказался наотрез. К тому времени наступил вечер и мы вернулись в город.
В сумерках старый Бахчисарай выглядел очень живописно и романтично. Узенькие улочки, дома из песчаника или самана, черепичные крыши, лесенки, каменные изгороди, увитые виноградом, белая башня минарета… Возле Ханского дворца торговцы разбирали прилавки, Лизка выклянчила у торговки восточными сладостями непроданные поломанные остатки чурчхелы – грецкие орехи в тянучке из виноградного сока. Это было очень вкусно и очень кстати: мы с самого утра ничего не ели.
Вдоволь нагулявшись, мы вернулись к автостанции, и тут нас ждал самый неприятный сюрприз. Наши надежды переночевать в помещении рухнули. Здание станции на ночь закрывали, а снаружи не было даже скамеек. Пришлось срочно что-то придумывать.

- А что мы теряемся? – вдруг заявил Лерка, глядя на мою скисшую физиономию. – Чо, первый раз замужем? Выйдем за город, найдем местечко, разведем костерок и переночуем.
- Точно! – радостно закивала Лизка.
Я был не в восторге от такой перспективы, но выбора у меня все равно не было.

Уже совсем стемнело, редкие фонари на тихих улицах почти не разгоняли синюю южную ночь. Но вот мы миновали последние дома и вышли в поле. Сразу стало светлее от яркого света месяца и звезд. Дорога прямой полосой разрезала сады и огороды. После дневной жары здесь дышалось легко и приятно. В городе не было такой свежести, там асфальт и камни продолжали отдавать тепло, пахло пылью и бензином. Тут же пахло яблоками и болгарским перцем, травой и немного табаком.
Наконец, ровные ряды садовых посадок сменились беспорядочными рощицами. Мы нашли полянку, со всех сторон окруженную деревьями и остановились. Видимо, не нам первым она приглянулась: посередине темнело костровище. Это было даже к лучшему, потому что возле него оставалось довольно много сушняка. Лерик сложил из него шалашик и ловко запалил огонь с одной спички. Мне искусство разведения костра по-прежнему не давалось, и в этом я ему страшно завидовал.
Ночь вступала в свои права, становилось все прохладнее. Контраст между горящим от жара костра лицом и мерзнущей спиной становился все ощутимее. Ко всему привычная Лизка вырядилась в Леркин свитер, который был ей до колен, свернулась калачиком и уснула. Я же уснуть не мог. Поворачивался к огню то одним, то другим боком, временами вскакивал и принимался прыгать по полянке, пытаясь размяться и согреться. Лерик только усмехался и подбрасывал дрова в костер.
- Может ты бы уже лег и попытался заснуть? – спросил он.
- Не могу, я замерзаю! – ответил я, стуча зубами.
Лерик тяжело вздохнул и поднялся.
- Ты куда? – обеспокоился я.
На какое-то мгновение мелькнула мысль, что я настолько его достал своей возней, что он решил уйти побродить, лишь бы не видеть моей несчастной физиономии.
- Надо дров поискать, эти почти закончились, - улыбнулся Лерка, и у меня отлегло от сердца.
Некоторое время я прислушивался к его шагам в темноте, потом вдруг треск раздался откуда-то сверху и я насторожился. Треск повторился и на землю что-то упало.
Я отошел в сторону от костра и повернулся к нему спиной, чтобы пламя не мешало. Через пару минут глаза привыкли к мраку и я смог разглядеть, как на дереве двигается что-то большое и темное.
- Лер? – неуверенно окликнул я.
- Чего? – вдруг отозвалось сверху это нечто.
- Ты что это в обезьяны подался?
- Ну почти, - хмыкнул Лерик. – Внизу ничего не нашел, подумал, что хоть веток наломаю.
- Главное не свались оттуда.
- Не боись, - успокоил меня Лерка. – Мы, обезьяны, обладаем цепким хвостом.
Я не смог удержаться и засмеялся.
- Чшш! – строго зашипел сверху этот гамадрил. – Лизку разбудишь своим лошадиным ржанием! Лучше собирай ветки и тащи к костру.
Я послушался. От работы я немного разогрелся, да и спать почти расхотелось. Когда Лерик спустился, я поломал почти все ветки на короткие куски и сложил возле костровища солидную поленницу.
- Ого! – присвистнул он. – С такими запасами мы до утра точно не замерзнем.
- Как сказать… - поежился я.
Стоило мне усесться, холод снова начал меня пробирать.
- Иди-ка сюда, - позвал Лерик.
Я подполз и сел между его разведенных ног, откинувшись спиной ему на грудь. Лерка завернулся в одеяло, со всех сторон защищая меня от сквозняков.
- Засыпай, мой хороший, - шепнул он мне в ухо. – Хочешь, я колыбельную спою.
- Спой, - согласился я, уютно устраивая голову на его плече.
- На кухне мышка уронила банку… - негромко запел Лерик.
Там было что-то про хиповскую комунну, белку, песню северного ветра и шоссе, но я уже почти не разбирал слов, я засыпал…

Будильник на мобильном поднял нас с безбожную рань. Светать едва начало, на траве лежала роса, но жизнерадостный птичий ор мог посоперничать громкостью с трезвоном будильника. Мы затоптали еще тлеющий костер и, поеживаясь и зевая, побрели на автостанцию. Первый утренний рейс на нашу удачу уходил вовремя. Мы даже успели умыться в станционном туалете. Водитель без особого энтузиазма ознакомился с нашими Едиными билетами, но так как проблем со свободными местами не наблюдалось, впустил нас в автобус.
Спустя час с небольшим мы уже высаживались на вокзале в Симферополе. Часы на башне показывали начало восьмого, площадь уже вовсю кишела народом. Мы потолкались у расписания, поспрашивали в кассах и обнаружили, что нужный нам автобус отходит совсем с другого автовокзала, расположенного на противоположном конце города.
- Всё! Опоздали! – вслух озвучила мою панику Лизка.
- Не бзди, прорвемся, - твердо заявил Лерик и метнулся к газетному киоску.
Мы с Лизкой, подпрыгивая от волнения, наблюдали, как он о чем-то беседует с продавщицей. Прошло несколько минут, я уже был готов начать грызть ногти, но Лерка вернулся, подхватил нас под локти и потащил к троллейбусной остановке.
Несколько пересадок, и через сорок минут мы были на нужном месте. Но на этом было еще не все. Пара десятков автобусов выстроились на площади, за пять минут нам предстояло найти наш. Мы побежали вдоль перрона, перескакивая через чужие сумки и чемоданы. По закону подлости, наш автобус был в самом дальнем конце. Водитель уже собирался закрывать дверь.
- Стойте! Дяденька, подождите! – истошно завопила Лизка, бегущая впереди.
Она героически повисла на поручне, дожидаясь, пока мы догоним и ввалимся в салон, тяжело дыша.
Водитель с улыбкой покачал головой и закрыл за нами дверь. На ближайших три часа можно было расслабиться. Мы пробрались в конец салона, уселись и тут же уснули.

До побережья мы доехали уже после полудня. Отзывчивый водитель останавливался возле каждого голосующего на трассе, порой людей в автобусе становилось больше, чем в вагоне метро в час пик, но никто не жаловался. Отдыхающие с относительным комфортом ехали на сидячих местах, а на стоячие набивались местные, которым передвигаться от села до села на маршрутках было слишком накладно.
Я временами просыпался, пялился в окно на проплывающие мимо пейзажи и снова отрубался. Но момент, когда вдруг между гор ослепительно-бирюзовым треугольником сверкнуло море, я запомнил хорошо. А потом меня вдруг разбудил Лерка.
Автобус проехал по узкой дороге между виноградников и как-то неожиданно подрулил к маленькому автовокзалу с надписью «Солнечный Мыс» по фасаду. Его тут же обступила толпа голосистых старушек и деловитых таксистов. Расталкивая друг друга локтями, они наперебой предлагали жилье, только нас никто не трогал, безошибочно определив, что как клиенты мы бесперспективны. Не прошло и пятнадцати минут, как толпа рассосалась, оставив на площадке нас и нескольких неудачливых бабулек. Лерик пошел их расспрашивать, а я остался рассматривать Солнечный. Зажатый с двух сторон невысокими горами, поселок сползал в небольшую бухту. Внешне он ничем не отличался от других прибрежных поселков. Его единственной достопримечательностью были развалины древнегреческого порта. Не сказать, чтобы они пользовались бешеной популярностью у туристов, но именно из-за них Солнечный Мыс был выбран местом проведения музыкального фестиваля.
Правда фестиваля, видимо, заштатного и третьеразрядного, ибо никакой рекламы, кроме пары неровно наклеенных плакатов возле гастронома мы не встретили, пока бродили по узким улочкам. Застройщики Солнечного явно учились у создателей Критского лабиринта: улицы петляли, пересекались под загадочными углами, причем некоторые по нескольку раз, заканчивались неожиданными тупиками, или полуразбитыми мраморными лестницами. Адрес организационного комитета мы искали до самого вечера. Периодически мы пробовали им звонить, но все три телефона, которые продиктовала Лерке мама Алла, молчали.
Я ужасно устал, в пустом желудке урчало, голову напекло безжалостным южным солнцем, все тело ломило, хотелось пить и спать, но я старался держаться и не сорваться в истерику. Впрочем, Лерик тоже выглядел понурым, даже неунывающая Лизка больше не скакала впереди, а смирно плелась рядом. Я с завистью смотрел на снующих повсюду беззаботных курортников, на продающиеся на каждом углу шаурму и чебуреки, которые в обычной своей жизни не любил и презирал, а сейчас у меня текли слюни при одном только запахе пережаренного масла.
Естественно, организационный комитет мы нашли уже глубоким вечером и никаких признаков жизни за окнами неприметной конторы не обнаружили.
- Да ну их, - вздохнул Лерик. – Пойдем те лучше к морю, сколько уже можно.
И оказалось, что все эти запутанные улочки, которые мучили нас днем своей загадочной топографией, к морю приводят быстро и исправно. Не прошло и пяти минут, как мы вышли на набережную, залитую ярким оранжевым светом многочисленных фонарей. По выложенной фигурными кирпичиками дорожке мимо кафе, ресторанов и сувенирных лавок чинно прогуливались принаряженные курортники, отовсюду громыхала музыка, и соленой свежестью дышало невидимое море.
- Мы чужие на этом празднике жизни, Киса, - изрек Лерик, сбросил вниз рюкзак, потом перелез через балюстраду и спрыгнул. Я и Лизка последовали его примеру.
Мы оказались на пляже. Песок еще хранил тепло солнца, прибой шипел, накатывая на берег, пена отсвечивала белым. Свет и шум набережной как-то сразу отдалился, не пропал, но стал чем-то чужеродным, будто отделенным от моря прозрачной стеной. Лерик и Лизка моментально разделись и побежали купаться, а я опустился на песок и откинулся на спину.
Я лежал, пропуская сквозь пальцы текучие песчинки, и смотрел в высокое, набитое звездами небо. У меня было странное чувство нереальности происходящего, будто все это только сон, а потом задребезжит старый бабушкин будильник, который она вечно заводит на без десяти семь, я проснусь в своей постели, за окном будет обычная серая городская осень, и из кухни будет пахнуть кофе и тостами.
Холодные капли, упавшие мне на лицо, моментально заставили меня очнуться. Надо мной склонилось улыбающееся лицо Лерика.
- Пойдем купаться, - сказал он и быстро чмокнул меня в губы, мазнув по лбу мокрыми волосами.
- Не хочу, - отмахнулся я.
Мне и правда было лень даже пошевелиться. Уставшее тело ныло и не хотело двигаться.
-Ну пойдем!
- Не-а…
- Иди сам, или я тебя подниму и прямо в одежде в воду кину, - поняв, что уговоры на меня не действуют, Лерка перешел к угрозам.
Я тяжело вздохнул и сел. Лерик вполне мог привести свои угрозы в действие, а разгуливать, тем более ночью, в мокрой одежде мне не улыбалось. Я принялся расстегивать рубашку. Лерка хмыкнул и взялся мне помогать расшнуровывать кеды.
- Ты мне еще спасибо скажешь, - пробурчал он, стаскивая с моих ног обувь и носки. – Искупаешься, и усталость как рукой снимет, вот увидишь.
- Я замерзну, - проныл я, не то, чтобы сопротивляясь, но больше для порядка.
- Водичка теплая, как парное молоко! – возразил Лерик. – И еще светится!
- Что? – не понял я.
- Пошли, сам увидишь, - Лерка вскочил и потянул меня за руку.
Я поднялся и по инерции подался дальше, впечатываясь в его прохладное влажное тело. Он на мгновение обнял меня и тут же отстранился.
- Пошли, пошли!
Прибой с шипением окатил мои ноги. Вода и правда была совсем не холодная. Я остановился, ощущая, как мокрый песок просачивается сквозь пальцы.
- Не тормози, - Лерка тянул меня за собой.
Очки остались в кармане рубашки, и мир сейчас представлялся мне огромной неясной черной пустотой, это пугало. Единственным ориентиром в пространстве был Лерик. А кроме него, черная бездонная пропасть сверху и такая же черная бездна снизу.
Внезапно я понял, что снизу не такая уж и чернота. При каждом движении в воде вспыхивали и гасли миллионы крохотных белых искорок. Я посмотрел на свою руку: ее окутывало нежное сияние. Рядом так же переливалось тело Лерки. Я ахнул.
- Здорово, правда? – спросил он.
- Что это?
- Волшебство, - усмехнулся Лерка. – Я тебе потом расскажу, а пока не разрушай сказку. Лучше поплыли…
Он нырнул, сверкнув в глубине, как большая серебристая рыба.

После купания меня действительно отпустило. Усталость никуда не исчезла, но перестала быть такой невыносимой. Она просто притаилась приятной тяжестью в мышцах.
Лерик решил еще раз, последний набрать номера оргкомитета, и внезапно по одному из трех ему ответили.
- Кукин? – переспросил приятный женский голос. – Да, был такой, но уехал в Ашхабад.
- Куда? – опешил Лерик.
- В Ашхабад. У меня так записано.
- Хуясе, - пробормотал Лерка, уже положив трубку.
- И что мы будем делать? – поинтересовался я.
- Орехи съедим, - хмыкнул Лерик. – Только сразу найдем, где ночевать.
Я-то надеялся, что идти никуда больше не придется, и мы переночуем прямо на пляже, но, оглянувшись по сторонам, понял, что он прав. С приближением ночи сюда потянулись любители курортной романтики. То тут, то там расположились не вполне трезвые компании, некоторые парочки, не стесняясь присутствием других, уже вовсю трахались.
- А давайте на гору залезем, - предложила Лизка, махнув в конец набережной.
- Здравая мысль, - кивнул Лерка. – Ник, что скажешь?
- Ну давайте, - согласился я, потому что мне все равно не приходило в голову никаких идей.

Набережная плавной дугой огибала бухту, с обеих концов упираясь в горы. Мы пошли влево, туда было ближе. Постепенно кафешки становились беднее, музыка тише, белая балюстрада сменилась простым железным ограждением, да и брусчатка под ногами потеряла нарядный вид. Потом она и вовсе перешла в обычный асфальт и дальше в тропу, что ныряла в заросли.
Мы направились по тропе. Впереди слышалось журчание не то ручья, не то маленькой речки. Я понадеялся, что тропа выведет нас к какой-нибудь переправе. Так и случилось. Мы перешли по поваленному стволу и оказались у подножия горы. Неподалеку веселилась молодежная компания. Слышались пьяные голоса. Отсветы пламени большого костра освещали довольно крутой и почти голый склон. Это было даже удобно, лезть вверх оказалось не сложно. Но чем выше мы поднимались, тем большее беспокойство меня охватывало. Ничего подходящего для ночевки, ни грота, ни мало-мальски уютного укрытия. Наконец, мы выползли на относительно ровную площадку размером метра полтора на метр.
- Я дальше не полезу, - проныла Лизка и плюхнулась на землю.
Если она такое сказала, значит, действительно валилась с ног. Мне стало стыдно, что мы, два здоровых парня, заставили таскаться за собой маленькую девочку и даже не подумали, что она тоже устала и голодна.
Развести огонь здесь было совершенно не из чего, поэтому мы, не заморачиваясь, просто уселись на землю и принялись за орехи. Вскоре от них осталась только гора скорлупок. Но не даром вегетарианцы питаются орехами – это весьма сытная пища. Как только мы поели, нас сразу начало клонить в сон. Для нормальной ночевки эта площадка мало подходила, но искать что-то удобнее уже не было сил. Мы уселись поплотнее друг к другу, накрылись одним одеялом на троих и задремали.

@темы: оридж, в жизни всегда есть место подвигу, Подорожник и другие сорняки, лекарство от скуки, вася ты гонишь, в мой моск пришла мысль, поскучала в одиночестве и ушла обратно, да никако ты писака

АПД. я ж обещал, что будет вторая часть, пацан сказал пацан сделал(с)

это будет особый пост) потому что ты у меня особенная)
мы познакомились, когда ты написала мне отзыв. у тебя такие отзывы, что запоминаются навсегда) да и письма тоже. я до сих пор помню одно из первых, про поиск покрышек чтоле)))
ну вот мы стали теснее общаться, и ты перестала писать мне отзывы. а я их так люблю)) поэтому для тебя я выкладываю такой себе мини-оридж. и попробуй не написать мне ничего


название: Увидимся.
оридж
мини
не бечен
рейтинг: немного юста, максимум ПГ-13
Сильно запахло духами, и Макс проснулся. Вот сейчас Ленка щелкнет замком сумочки, наклонится и чмокнет накрашенными губами…
- Цём-цём, мася! Просыпайся! – Ленка потрепала его по щеке. – Я побежала, буду опять очень поздно, пусть Савелий меня не ждет.
Она всегда называла сына Савелием, даже когда этот Савелий лежал в пеленках и хлопал бессмысленными как у куклы глазенками.
- Я его укладываю в девять, - пробурчал Макс. – В тот раз он сам проснулся. Он просто по тебе скучает.
- Я тоже, но что я могу поделать? Попробую в среду вернуться пораньше, - Ленка посмотрела на себя в зеркало, округлила рот и мизинцем подправила помаду в уголке, - Открытие через месяц, проблем море, мы там все горим на работе.
А когда она не горела? Только когда в декрете с Савкой сидела… А теперь Макс не может вспомнить, чтобы она провела дома хотя бы полдня. Только спать приходит. И именно, что спать. Когда у них последний раз был секс, Макс тоже не помнит. Ленка падает в постель и моментально отрубается. А Макс не некрофил, трупы не трахает… Она конечно молодец, делает карьеру, уже до креативного директора дослужилась. Рестораны открывает… Блин, сколько городу нужно новых ресторанов? Кто в них вообще ходит? Макс почувствовал, что начинает заводиться. Ладно, черт с ним, и, правда, пора вставать.
В комнате сына Макс раздернул веселенькие оранжевые шторы и включил телик. Савушка открыл один глаз, посмотрел в экран и тут же попытался уползти поглубже в одеяло.
- Не-не-не, - покачал головой Макс. – Пора вставать, а то в сад опоздаем, и нам снова от Ирины Витальевны влетит.
- Я заболел, у меня тимпитура, - донеслось из-под одеяла.
- Нет у тебя никакой температуры! Подъем!
Макс вытянул Савку из постели и понес умываться. В ванной Савочка немного ожил, добровольно поплескал себе водой в лицо, и Макс отвлекся на бритье. Но, когда он снова посмотрел на сына, тот дремал с зубной щеткой во рту, свесив голову над раковиной.
- Эй, так не честно! – заявил Макс. – Я уже готов, а ты нет!
- Я тофе! – встрепенулся Савка, выплюнул щетку, намочил ладошки и размазал по щекам зубную пасту. Пришлось самому умывать его мордаху. После этого они разошлись по комнатам одеваться. Макс, конечно, знал, что придется потом переодевать Савушку, и причесывать, но все равно старался приучать сына к самостоятельности.
Все оказалось не так плохо, как можно было предположить. Всего лишь свитер наизнанку и на носки сил у Савки не хватило. Макс присел на кровать, взял безвольную ногу сына, чмокнул в розовую пятку и положил себе на колено.

И в этот момент его накрыло… Он вдруг понял, что видит перед собой не маленькую ножку с растопыренными пальчиками, а крупную красивую ступню, упирающуюся в белую штукатурку…

Это было вчера. Макс смел в совок осколки, постоял в раздумье над ведром и решил выбросить их прямо в мусоропровод. В закутке за лифтом, на подоконнике курил Денис, парнишка из соседней квартиры. Он изогнулся своим долговязым телом в узком проеме, упираясь спиной в один откос, а босой ногой в другой. Клетчатый домашний тапок сиротливо валялся возле пыльного радиатора.
- Привет, - кивнул Денис.
- Привет, - Макс кивнул в ответ.
Он ссыпал в короб мусоропровода осколки, послушал, как они прогрохотали по трубе, и собрался уже идти, как Денис вдруг сказал чуть хрипловатым голосом:
- Вы это, - Макс обернулся и увидел смущенную улыбку. Денис помахал зажатой в пальцах сигаретой, - вы моим предками не рассказывайте, ладно?
- Ты уже вроде достаточно взрослый, чтобы прятаться? – усмехнулся Макс.
- Нуу, да, - протянул парень. – Просто они расстроятся…
- Хорошо, не скажу, - заверил его Макс и неожиданно для себя добавил, - Если угостишь сигаретой.
- Конечно, берите! – Денис подал ему пачку и зажигалку.
Макс помнил его застенчивым тринадцатилетним мальчишкой, когда они с Ленкой еще только въехали после свадьбы в эту квартиру. А теперь Денис вымахал почти с него ростом. Сколько ему уже? Девятнадцать? Двадцать? Макс каждое утро сталкивался с ним в лифте, но почему-то никогда не обращал внимания на то, что он красивый. А вот сейчас вдруг увидел. Странная, какая-то унисексовая внешность – не девичья, но еще не мужская. Растрепанная шапка густых русых волос, тонкие черты лица. Брови, словно тщательно прорисованные, прозрачные светлые глаза, на бледных щеках остатки детских веснушек, губы капризно изогнутые, нижняя более пухлая…
Денис сделал затяжку, вздрогнули пушистые ресницы, губы сомкнулись кольцом, плотно обнимая фильтр, щеки втянулись. Макс почувствовал, как внизу живота начало собираться тяжелое щекотное волнение. Он поспешно отвел глаза и натолкнулся взглядом на босую ступню. Она упиралась в стену почти на уровне его лица. Длинные аккуратные пальцы, красноватые костяшки, голубые и лиловые жилки убегают, прячась под обтрепанный край штанины. Во рту скопилась горькая от никотина слюна. Макс кинул окурок в прикрученную к мусоропроводу жестянку и торопливо пробормотал:
- Спасибо, я пойду... У меня сын дома один.
- Увидимся! – донеслось вслед.

Возле лифта было пусто. После своей вчерашней странной реакции Макс этому даже обрадовался. Савка поднялся на цыпочки, распластываясь пузом по стене, и нажал кнопку вызова. Любимое его утреннее дело. Он держал палец, пока не услышал, как где-то внизу лифт лязгнул створками, и не загудел подъемный механизм. Тогда он отступил и принялся сосредоточенно ожидать прибытия лифта. Кабинка остановилась на их этаже, дверцы разъехались, Савушка вошел внутрь, а Макс продолжал стоять на лестничной площадке.
- Па? – Савка вопросительно посмотрел на отца.
Макс вздохнул и шагнул в лифт. В этот момент хлопнула дверь. Макс быстро подставил ногу, не давая створкам закрыться. Шлепая незашнурованным ботинком и волоча за собой шарф, в кабинку ворвался Денис.
- Доброе утро, - поздоровался вежливый Савушка, обнимая Макса за колено.
- Привет! – Денис широко улыбнулся им обоим, и Макс снова почувствовал смутное беспокойство.
Парень накрутил шарф на шею и присел на корточки, чтобы зашнуровать ботинок. Пояс низко сидящих штанов оттопырился, открывая участок спины с нежными ямочками на крестце. Макс отвел глаза.
Они вышли из подъезда и направились в сторону проспекта. Неяркое солнышко робко отражалось в ночных лужах. Савка шаркал ногами, и в другой раз Макс непременно сделал бы ему замечание, но сейчас почему-то молчал. Денис как всегда шагал рядом, полусонно улыбаясь в пространство. Максу хотелось что-то сказать, но он не знал что. Каждое утро они шли вот так же до перехода, пока им было по пути, и никогда Макс не испытывал такой неловкости от молчания. Он несколько раз набирал воздух, чтобы произнести какие-нибудь слова, но выдыхал и ничего не говорил.
«А почему ты сегодня задержался?» может быть тебе снился эротический сон со мной в главной роли?
«Сколько тебе лет, Денис?» тебе уже можно трахаться с соседскими мужиками?
«Какие планы на вечер?» заходи, попьем пивка, перепихнемся побыстрому…
Тьфу, какой бред в голову лезет! Будто Макс пидорас какой-нибудь. Подумаешь, встало на смазливого мальчишку. Это от того, что секса давно не было. Вот в среду Ленка освободится пораньше, они уложат Савушку и устроят такое… Вместо Ленкиной круглой попки перед глазами мелькнуло видение Денисовых ямочек на пояснице. Макс сморгнул и медленно выдохнул.

Старый пердун в затертой куртке толкнул Макса в бок, мимо прошуршала плащом тетка с двумя сумками. Возле перехода как всегда толпился народ. Денису было дальше, к остановке троллейбуса, а Максу и Савушке на другую сторону проспекта, в детсад. Здесь их дороги расходились. Макс подхватил сына на руки, чтобы не затоптали, и шагнул на ступени.
- Увидимся! – донеслось сзади.



еще немного юста и мечты возможно сбываются
- Диня, тебе бутерброды с сыром сделать?
- Не, мам, я уже убегаю! – прокричал в ответ Денис, рассматривая свое лицо в зеркале.
Холодный свет лампы придавал коже нездоровую синюшность, и парень недовольно поморщился. Он взял в руки расческу, занес над шевелюрой, потом бросил ее на подзеркальный столик и пальцами разобрал волосы, изображая продуманную небрежность.
- Тебе же сегодня ко второй паре, - мать вышла из кухни в коридор и прислонилась плечом к стене, вытирая руки о передник.
- Да у меня реферат завис, - непринужденным тоном отозвался Денис. – Хотел в библиотеке посидеть…
- Сам же говорил, что в интернете можно найти все, - усмехнулась мама.
- Ну вот, оказалось, что не все, - развел руками Денис.
- Ох, Динька… - мама подошла и потрепала его по затылку. – Признавайся, это девочка, да?
- Нет, мам, это реферат, - съехидничал Денис.
На лестнице послышались голоса, детский и мужской, потом хлопнула дверь, раздались шаги…
- Все, мамуль, мне пора, - Денис чмокнул мать в щеку, подхватил с тумбочки сумку и выскочил из квартиры.

Соседский малой, встав на цыпочки, старательно давил кнопку вызова лифта. Его папа стоял рядом, небрежно засунув руки в карманы. Услышав шаги, он повернул голову, молча кивнул Денису и отвернулся. Они почти никогда не разговаривали, хотя каждое утро встречались у лифта, вместе спускались вниз, шли дворами, а потом по улице до проспекта. Там они расставались, чтобы снова встретиться на следующее утро.
Наверное, сосед воспринимал эти встречи как что-то незначительное, привычное. Это для Дениса они с четырнадцати лет являлись смыслом жизни. Может, «смысл жизни» это сильно сказано, но иногда он по полчаса дежурил у дверного глазка, чтобы не пропустить, когда сосед выйдет из дома. Совсем недавно он перестал мысленно называть его дядей Максимом, и это все еще волновало. Каждый раз, когда он думал о нем, как о Максиме, просто, без «дяди», он как будто становился вровень с ним, и казалось, что у них все может быть. Что ВСЁ, Денис и сам толком не знал…

Где-то наверху лифт лязгал, стараясь закрыться, но не выходило. Наверное, заело створки.
Денис скосил глаза, рассматривая твердый профиль соседа и его аккуратную короткую стрижку. «Наверное, стоит поприличнее на голове что-то сделать», - подумал он, подавляя желание прямо тут же полезть в сумку за расческой.
- А если нам сегодня спуститься по лестнице? – спросил Макс у сына, но малыш замотал головой, выражая решительное несогласие.
Денис хмыкнул. Максим повернулся к нему и улыбнулся, пожимая плечами: мол, ничего не могу сделать, босс запрещает. Савочка посмотрел на эту пантомиму, выпятил подбородок и старательно несколько раз потыкал в кнопку вызова. Лифт продолжал громыхать. С комичной серьезностью ребенок приложил ухо к сомкнутым створкам, прислушался, и уверенно заявил:
- Счас приедет!
Словно по волшебству, лязганье прекратилось, заурчал механизм, через несколько секунд створки разошлись, впуская людей в кабину. Савочка радостно заскочил первым и принялся нетерпеливо пританцовывать, ожидая пока войдут его отец и Денис. Едва они оказались внутри, он нажал кнопку. Лифт тронулся, сильно дернувшись. От толчка Денис слегка потерял равновесие и чуть не упал, но неожиданно Максим ухватил его за локоть, удерживая на ногах. Денису показалось, что прошла пара лишних мгновений, прежде чем сосед выпустил его руку.
- Спасибо, - смущенно поблагодарил Денис, поворачиваясь к Максу.
В этот момент свет мигнул и отключился, кабина еще раз сильно дернулась, а потом замерла. От нового толчка Денис повалился прямо на соседа. Они оба ощутимо приложились о стенку и синхронно зашипели. Денис чувствовал, что прижимается к Максиму всем телом, но не спешил отстраняться. Да и Максим не отталкивал его. Сильные руки пробежались по плечам, по спине, взъерошили волосы на затылке.
- Ты цел, парень? – прозвучало где-то возле самого уха.
Денис не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Дыхание перехватило. Он шумно сглотнул и кивнул. Потом исправился:
- Я в порядке. А …ты? – он помедлил, ожидая отповеди за фамильярность, но Максим просто ответил:
- Я тоже.
Они продолжали стоять вплотную друг к другу, при каждом вдохе ощущая, как соприкасаются грудные клетки, и чувствуя при выдохе дыхание на лице.
- Паа? – вдруг раздался испуганный голосок малыша, и Денис тут же отпрянул в сторону.
- Все хорошо, Савушка, - Максим нагнулся и поднял сынишку на руки. – Просто лифт поломался. Скоро его починят и нас выпустят.
Спохватившись, Денис вытащил из кармана мобильный и, подсвечивая себе экраном, нашел кнопку вызова лифтера. Из динамика раздалось сердитое сипение, потом истерический женский крик: «Вы там что, минуту подождать не можете? Я уже к вам бригаду послала, прекратите паниковать!»
Денис и Максим переглянулись и хором прыснули. Савочка перевел взгляд с отца на соседа, а потом звонко захохотал тоже, хотя, скорее всего даже не понял, что их так развеселило. Это вызвало у них новый приступ смеха. Наверное, до них еще никто не реагировал подобным образом на застрявший лифт.
Пока они хохотали, явились ремонтники и первым делом включили электричество. Яркий свет лампы остудил их, словно ведро холодной воды. Они замолчали. Денис незаметно поднял глаза: Максим смотрел в пол с невозмутимым лицом, только уши у него пылали. Савушка завозился, требуя, чтобы его отпустили.
- Прекрати, - строго сказал ему Макс. – Лифт поедет, тогда отпущу.
Савочка смешно надулся, и Денис невольно усмехнулся. Максим взглянул на него и какое-то время просто молча смотрел ему прямо в глаза. Денису неудержимо хотелось зажмуриться или хотя бы отвернуться, но он не отводил взгляд, будто от этого зависела его жизнь. Неожиданно Максим улыбнулся. Денис почувствовал, как краснеет.
- Есть планы на вечер? – спросил Макс.
- У меня? – растерялся Денис.
- Нет, это я Савку хотел на пиво пригласить, - хмыкнул сосед. – У тебя, конечно.
- Нет! – радостно закивал Денис и тут же смутился: – В смысле планов никаких, а пиво я люблю.
- Тогда вечером у меня, - ухмыльнулся Макс.
Лифт заурчал, проехал немного и раскрыл дверцы.
- Чего встали? Выходите, - сказал замызганного вида мужик с разводным ключом.

До самого проспекта они обсуждали марки пива и самые подходящие к нему зрелища. Сошлись на Гиннесе и боях без правил. Возле перехода остановились.
У Дениса внутри все бурлило и дрожало. Ему не верилось, что после стольких лет нейтрального отчужденного молчания они вдруг общаются так свободно, как равные, как будто им это приятно, как будто они нравятся друг другу… «Выдыхай, - мысленно велел он себе и медленно выдохнул, - Выдыхай».
- Увидимся, - сказал Макс.
И Денису почудилось в его тоне: вопрос, надежда, и еще что-то, от чего сердце екнуло, замерло, и сорвалось в радостный галоп.
- Увидимся.
А Максим улыбнулся теплой улыбкой и, будто смутившись, спрятал лицо, нагнувшись, чтобы взять сына на руки. Денис улыбнулся в ответ, и они разошлись, чтобы встретиться вечером.

@темы: моя скучная жизнь, оридж, лекарство от скуки, да никако ты писака, ПЧ, женщины, люблюнимагу, фмоб